Собаки
К нам во время нашей лесной работы нередко присоединялись совсем незнакомые нам прежде собаки. Причём это всегда были именно весьма развитые в психогенезе души. Они начинали вести себя с нами так, как будто знали нас уже давным-давно: так легко и комфортно им было в нашей компании. Собаки ласкались, играли с нами и… внимательно наблюдали за тем, что мы делаем. И даже, похоже, старались подражать…
Рыжик
… Один из таких милых пёсиков выделялся особенно. Он обладал удивительно богатой эмоциональной сферой и развитым умом. Он как бы весь состоял только из одного духовного сердца! В нём можно было видеть всю гамму вариаций любви!
Мы стали звать его Рыжиком — за его тёмно-рыжую мордашку. И он радостно принял для себя это имя.
Теперь, когда мы в городе обсуждали план своих поездок, то про то место в шутку говорили: “Едем в гости к Рыжику!”
Мы одно время часто работали на местах силы в тех краях. И наш новый друг стал встречать нас каждое утро. Ещё издали мы примечали маленькую точку в конце длинной просёлочной дороги — это был наш Рыжик. По мере того, как мы приближались, Рыжик из лежачего положения принимал сначала сидячую позу и, вглядываясь в даль, начинал тихонько помахивать хвостом в предвкушении встречи. Как только он уже отчётливо мог различить в нас тех, кого ждал, — он мчался “со всех ног” навстречу! Его хвост уже не просто махался из стороны в сторону, а… быстро вращался по кругу! Вокруг его тела создавалось интенсивное поле искренней любви и радости! Рыжик приветствовал каждого из нас в отдельности — и затем бежал впереди группы, зная уже, в какие места мы пойдём.
Однажды, когда мы приехали туда после большого перерыва, он, встретив нас, долго прижимался к нашим ногам, а его тело — от смешения эмоций радости с плачем — сильно дрожало: “Пришли, наконец! Я так соскучился по вам — моим лучшим друзьям!”
Мы все тоже очень любили его, но не имели возможности ездить только в эти места: нас ждали Божественные Учителя и на других рабочих площадках — как Они называли Свои места силы.
… Рыжик вместе с нами часто ходил по месту силы Божественного Еремея. Мы даже посмеивались, что Рыжик тоже стал Его учеником: настолько незаурядным был этот пёс.
Войдя в наш круг, он считал себя его членом — и даже активно подражал нам в поведении. Например, он пытался научиться сидеть на толстом бревне рядом с нами. Сначала он пробовал усесться на него всеми четырьмя лапами. Но, поскольку места не хватало, лапы съезжали с бревна, — он садился попой на бревно, а передние лапы ставил намного ниже на землю.
Или он, тоже явно подражая, присаживался рядом с кем-нибудь из нас не на мягкий мох, а, как все, на поролоновый коврик — и сиял радостью! — довольный, улыбающийся всем сознанием!
Ещё Рыжик всегда умел находить момент, чтобы подставить своё розовое нежное пузо для ласк. В такие моменты его морда расплывалась в блаженной улыбке, он сам весь превращался в одно только интенсивное блаженство!…. И это блаженство он передавал и гладящему его живот, и всем, наблюдающим эту сцену!…
… Как-то раз весной мы поехали “в гости к Рыжику” — снимать видеокамерой токующих тетеревов.
Приехали с вечера, чтобы, переночевав у костра, ранним утром, ещё до рассвета, оказаться на току.
Придя к месту ночлега, мы сели ужинать. А тут — наши друзья-тетерева сами прилетели к нам! Вся огромная стая этих крупных красивых птиц — с шумом от крыльев — расселась на берёзы прямо над нашими головами!
Что тут началось с Рыжиком! Изумлённый, он стал лаять на тетеревов — и всё время недоумённо оглядывался на нас: “А вы почему не лаете?! Надо лаять! Лайте же вместе со мной!…”
… Мы в тот вечер, однако, были в гостях не только у Рыжика и тетеревов, но и у Еремея. Рыжик же вёл себя столь выразительно, что мы невольно всё внимание сконцентрировали на нём. Еремей же планировал дать нам некоторые инструкции — но никак не мог привлечь нас к разговору. Наконец, это Ему удалось — и Он, тоже смеясь и расплываясь в улыбке, шутливо-пафосно возгласил:
— Мне что же: тоже нужно завилять хвостом, чтобы вы обратили на Меня внимание?!
… Вот такой есть у нас замечательный друг Рыжик.
Пёс-путешественник
Не могу не вспомнить про ещё одного удивительного пса. Он присоединился к нашей компании на городском вокзале. Вошёл в вагон поезда, стоявшего у платформы, и из людей, сидевших в вагоне, выбрал именно нас. Причём сел рядом с нами — прямо на скамейку.
И когда нам пришло время выходить, он, как само собой разумеющееся, тоже вышел вместе с нами. И потом — радостно следовал за нами, исследуя новые для себя места.
Был прекрасный зимний день. Все лужи сковало льдом. Что же делать собаке, если ей хочется пить? Наш новый друг быстро нашёл решение: он стал напрыгивать на лёд обеими передними лапами — до тех пор, пока лёд, наконец, не проломился и в образовавшейся лунке не появлялась вода. Сколь же забавно и весело у него это получилось!
Ещё это была очень запасливая собака, потому что наши угощение он тщательно прятал. В первый раз я видела, как собака, вырыв ямку и положив в неё полученное от нас угощение, затем так тщательно закапывает её… носом! Не важно, что и нос, и вся морда — в песке, зато ведь никто не найдёт!
Он провёл с нами весь день, весело бегая, заигрывая и ласкаясь с нами. А когда вечером мы приехали вместе с ним снова в город, он первым вышел из вагона на платформу и пошёл… в другой стоящий напротив поезд: чтобы продолжить свои удивительные приключения — без привязанности к тем, кто этим днём были ему друзьями.