Глава четвёртая: Праздник добрых дел

Прошло несколько лет. Катя была настоящей «звездой» цирка господина Лурье.

Однажды — в одном из больших городов — каждый день среди публики в первом ряду Катя стала замечать нарядно одетого мальчика-подростка примерно одного с ней возраста или чуть старше, который восторженно хлопал и не сводил с Кати взгляда.

Через несколько дней, после очередного представления, господин Лурье привёл этого мальчика и его отца в комнатку, где Катя снимала свои крылышки и уже собиралась переодеваться.

— Ну вот она — наша «звезда»! — представил он Катю. — А это — граф де Нуари и его сын Алекс. Вы произвели на Алекса неизгладимое впечатление, мадемуазель Китти!

… Катя с удивлением глядела на своего поклонника и на директора, который стал так неестественно любезен с ней.

Алекс протянул Кате подарок — красивую коробку с бантом, а потом неожиданно для своего отца и для господина Лурье произнёс:

— Я хочу, чтобы мадемуазель Китти сегодня поехала к нам домой и ужинала с нами. А завтра — чтоб провела со мной весь день: ведь завтра нет представления!

… Он произнёс это не подразумевающим возможных возражений тоном.

— Так не принято, — попытался, всё же, возразить господин Лурье…

Но, видимо, отец мальчика часто подчинялся прихотям сына. И сейчас он достал из бумажника объёмную пачку купюр и с наигранной улыбкой протянул деньги директору:

— Но мы ведь можем сделать исключение? Не правда ли?

— Да-да, конечно! — произнёс господин Лурье, понимая, что на прихотях этого «ребёночка» он может весьма прилично заработать.

— Можно я умоюсь и переоденусь? — спросила Катя.

— Нет: мне нравится так! Ты — такая красивая в этом наряде! — сказал Алекс. — Если захочешь, то примешь перед сном ванну у нас дома! Едем скорее!

… Катя оставила на столике так и не распакованную коробку, накинула своё старое невзрачное пальтишко, которое так резко контрастировало со сверкающим блёстками нарядом для выступлений, и отправилась к экипажу графа.

… Они подъехали к роскошному особняку.

Слуги приняли у них верхнюю одежду.

Катя никогда не видела такой роскоши!

«Это я словно во дворец из сказки про Золушку попала!» — подумала она.

… Потом был огромный зал с большим столом, на котором стояли только три прибора.

Ещё потом отец Алекса не стал садиться: он сказал, что не голоден и оставил детей лишь в обществе лакеев, которые безмолвно наливали сок и подавали кушанья.

Катя с удивлением смотрела на несколько вилок и ложек около тарелки, не решаясь выбрать одну из них.

Алекс нарушил неловкое молчание:

— Можешь есть хоть ложкой, хоть даже руками! Здесь же — никого нет и не перед кем соблюдать этикет!

… Катя с удивлением оглянулась на четверых слуг, застывших в безмолвных позах…

— А-а…, — рассмеялся Алекс. — Пойдите прочь: мы сами выберем, что нам есть и пить!

… Лакеи с поклоном удалились.

— Ты не считаешь их людьми?

— Почему? Они — люди… Но эти люди делают всё, что я хочу, мой отец им за это платит. А если я захочу — их выгонят на улицу. Так что не стоило их стесняться!

— А я? За то, что я сюда приехала, ведь твой отец тоже заплатил?

— Ты — другое дело! Ты мне нравишься! Нужно же было как-то заставить твоего директора тебя отпустить!

… После ужина Катя немного освоилась с необычной ситуацией, в которую она попала.

Но тут пришёл мажордом и строго произнёс, что сегодня — уже поздно и всем пора спать. Служанка проводила Катю в ванную комнату, отделанную мрамором. Потом, когда Катя закончила наслаждаться тёплой ванной с белоснежной пеной от специального душистого мыльного раствора, служанка дала ей халат и ночную рубашку — всю в кружевах — и отвела в отдельную спальню.

… На следующее утро после завтрака Алекс привёл Катю в свою комнату. Катя с удивлением рассматривала фигурки людей и зверей из дерева или фарфора, «волшебные шкатулки» с разными затеями и музыкой, раскрашенные домики, кораблики с парусами и даже железную дорогу с паровозом, вагончиками и рельсами.

— У меня нет игрушек, и я не знаю, как надо с ними играть, — смущённо сказала Катя.

— Это — просто, я тебя научу! — уверенно произнёс Алекс.

… Они некоторое время строили город из кубиков, прокладывали железную дорогу… Но это наскучило Алексу весьма скоро. Потом они пошли в сад и пускали в пруду кораблики с парусами — такие красивые и похожие на настоящие парусники.

Это тоже очень быстро наскучило юному графу.

А Катя всё ещё не переставала удивляться тому, что можно вот так проводить своё время…

Алекс предложил:

— А хочешь, мы поедем по магазинам и я куплю тебе всё, что ты пожелаешь — новое пальто, туфельки, нарядные платья, всякие там игрушки, ну всё, что ты захочешь… Я хочу сделать тебе приятно!

— Но платить ведь за это будет твой отец? Ведь так? Получается, что это он, а не ты делаешь мне приятно, а он этого совсем, может быть, не хочет…

— Ну тогда…, — Алекс ненадолго задумался. — Вспомнил: у меня есть свои деньги! Мне их дарили в подарок на день рождения, а я не потратил! Этого может не хватить на все твои желания, зато это — мои собственные деньги!

Говори: что ты хочешь?!

— Мне вчера показалось, что я попала в сказочный замок, и я сейчас хочу быть феей, которая делает настоящие добрые чудеса! Ну… — так, чтобы в жизни хоть ненадолго стало так же, как в сказке!

Ты никогда не мечтал быть волшебником?

— Нет…

— А я — мечтала!… Когда я была маленькая, Том — это мой друг клоун — учил меня, как сделать наш выходной день хорошим. Ну, мы словно сами праздник себе делали. Главным правилом было — сделать что-то хорошее для других! Мы шли гулять — и устраивали маленькие добрые чудеса.

Например, зимой кормили замёрзших и голодных птичек. Потом на рынке покупали еду у самой бедной старушки. А иногда — просто шли по улице и дарили улыбки и добрые слова людям! Том всегда так умеет шутить, что там, где мы проходили, — словно цветы из радости распускались!

А сегодня ты тоже можешь мне помочь делать маленькие чудеса!

— Но я не умею шутить…

— Ну и ладно: я другое придумала!

… Они отправились в город в экипаже в сопровождении лишь одного слуги, который отвечал за безопасность молодого графа.

Вместо нарядов и подарков Катя попросила Алекса купить шоколадок, конфет, мягких и пышных булочек и пирожков, сложить всё в большие коробки.

Потом, по желанию Кати, они отправились в бедные кварталы того города.

— Когда-то я жила с мамой очень бедно, у нас редко было вдоволь еды. И мне казалось настоящим праздником — получить кусочек мягкого хлеба или конфету, — рассказывала она Алексу.

… Бедные кварталы удивили Алекса. Он даже не предполагал, что есть люди, которые живут в такой нищете!

А Катя — так радовалась, угощая детей бесплатными лакомствами! Она ощущала себя волшебницей, которая может творить чудеса!

Катю обступили малыши и дети постарше. Они разглядывали её цирковой наряд.

Дети стали просить:

— Расскажи нам про цирк, пожалуйста!

… Катя вначале попробовала словами описывать представление. А вокруг собиралось всё больше маленьких слушателей…

Потом она начала показывать всё, что могла сама. Собралась публика из многих соседних домов. Подходили и дети, и их родители. И просто случайные прохожие останавливались — и уже не могли уйти!

Катя изобретала и изобретала своё представление, словно одна хотела подарить красоту всего циркового действия.

И ей восторженно хлопали, до красноты отбивая ладони, и дети, и взрослые, которые никогда не были и не будут в цирке!

Алекс и его слуга тоже хлопали.

… Но после выступления Катя погрустнела.

— Спасибо тебе за этот день, Алекс! А теперь отвези меня обратно в цирк! — попросила она.

Алекс покорно согласился. За этот день в нём тоже произошла перемена. Если с утра он повелевал, как им развлекаться, — то потом всё больше старался сделать приятно Кате и помогал ей. И это принесло ему новую никогда прежде не испытанную радость заботы о другом, о других.

И он начал понимать нечто новое, что отныне могло изменить и его жизнь…

— Когда я ещё подрасту, я отыщу тебя — и мы поженимся, — сказал он серьёзно.

— Так не бывает: ты — граф, а я — циркачка…

Но, всё равно, у нас получился хороший праздник добрых дел!

* * *

Вечером Катя долго была в задумчивости, а потом спросила Тома:

— Том, а ты веришь в Бога?

— Наверное, верю, Катенька! Все циркачи — люди, в той или иной степени верящие и в Высшие Силы, управляющие судьбами, и во всякие там знаки и приметы.

Мы все тут в цирке — такие непохожие друг на друга, разных национальностей, разных вер… Большинство рискует жизнью, выходя на арену с хищными зверями или — как ты, поднимаясь на высоту, падение с которой смертельно. Или — наездники, для которых ошибка тоже может стоить жизни… Но даже и те, кто рискуют лишь опозориться, если номер не получится, — тоже обычно совершают какой-нибудь ритуал: чтобы всё прошло хорошо… Наверное, в человеке заложена потребность верить в помощь Свыше…

— У тебя есть молитва, которой ты молишься?

— Нет… Мне кажется, что подходит любая молитва. Если Бог слышит нас, то не всё ли равно Ему, какими словами мы к Нему обращаемся?

Но Он действительно слышит нас, причём здесь! — Том показал в центр своей груди. — Отсюда, из глубины, Он нас слышит! Отсюда — Он учит прощать других.

Если в груди — тепло любви, то мне кажется, что это оттого, что Бог меня понимает и одобряет. Если же внутри пустота и печаль, то кажется, будто и нет Его со мной вовсе…

— А почему одни люди — богатые, а другие — бедные? Кто-то родился в семье слуг и вынужден всю жизнь трудиться, исполняя тяжкую работу, а кто-то, как Алекс, родился у богатых родителей и мается от скуки, не зная куда девать деньги и время…

Мы сегодня были в бедных кварталах этого города. Там — такие нищета, грязь! А люди, в том числе, дети — там живут…

— Каждый человек, наверное, может кое-что изменить в своей жизни, так я полагаю. Даже дети из этих бедных семей могут попробовать вырваться из той нищей жизни, начать учиться… Я встречал таких людей, которые добивались всего, о чём мечтали, хоть и родились в бедных семьях.

Но вот ведь, что ещё надо увидеть, Катюша: не в богатстве же материальном только — счастье!

Иногда счастье — в том, чтобы обнять любимого и дорогого человека, вот так, как мы с тобой сейчас сидим, обнявшись, можем поговорить по душам, понимаем друг друга. В некоторых из тех бедных семей дети могут получать много больше любви, чем в семьях аристократов…

Счастье ведь — не купить за деньги!

А вы сегодня подарили тем людям радость — и это тоже здо́рово! Быть может, ваши угощения и выступление твоё — больше счастья принесли им, чем всей той публике, которая у нас на представлениях бывает!